Победа на Янусе - Страница 51


К оглавлению

51

— Ну и что теперь? — спросил Шенн. Они снова обошли глыбу вокруг, потом подошли к тому месту, где с невероятной скоростью крутился диск, извергая дождь изумрудных искр.

Торвальд покачал головой, с угрюмым видом рассматривая глыбу. Выражение надежды на его лице сменилось неимоверной усталостью.

— И все же должна же быть хоть какая причина, по которой мы оказались здесь! — наконец промолвил он, но в голосе его не ощущалось былой уверенности.

— Да, но если мы уберемся отсюда, то все начнется сначала, — сказал Шенн и махнул рукой в сторону тумана. Его рука на какое-то время застыла в воздухе, словно он показывал на кого-то, наблюдающего за ними сверху. — Тогда уж нам ни за что не выбраться оттуда. — Мыском сапога он поддел песок, будто показывая безрассудство их ухода от глыбы. — Ну а если сделать так?

Он поднырнул под вертящийся диск, чтобы положить обе руки на поверхность глыбы. И начал медленно ощупывать глыбу, выискивая то, что, возможно, ускользало от взгляда. Его пальцы ощущали холодную, едва шероховатую поверхность, и вдруг соскользнули в какую-то довольно глубокую щель.

Вне себя от радости и в то же время опасаясь ошибки, Шенн засунул пальцы поглубже в щель и провел ими по всей ее длине. И тут он обнаружил вторую щель. Первая находилась на уровне его груди; вторая — выше дюймов на двадцать. Он подпрыгнул, уцепившись за глыбу и рискуя сломать ногти, но все-таки добился своего. Там находилась третья узкая ниша, достаточно глубокая, чтобы вставить в нее мысок сапога. А над ней располагалась четвертая…

— Здесь что-то похожее на лестницу, — сообщил он Торвальду. И, не дождавшись от него ответа, Шенн начал взбираться на глыбу. «Ступени» настолько соответствовали друг другу по размеру и форме, что он не сомневался в их рукотворности; они были высечены для того, чтобы их использовали, как лестницу, по которой он поднимался на вершину огромного камня. Несмотря на то что он мог оказаться совсем не тем, что лежало за пределами его воображения.

Диск не поднимался, а вращался на одном и том же месте. Шенн миновал этот светящийся шар, поднимаясь все выше и выше во мрак, становящийся еще темнее. Выбоины на поверхности глыбы не обманули его ожиданий и продолжали попадаться; каждая представляла собой прямую линию, как и следующие. Взбираться на глыбу оказалось совсем легко. Наконец Шенн достиг верха, осмотрелся вокруг и быстро ухватился за безопасную опору.

Тем не менее он оказался не на ровной платформе, как ожидал. Поверхность глыбы, на которую он взобрался чуть ли не играючи, представляла собой внешнюю сторону стенки колодца, каминной трубы или кратера. Теперь он вглядывался вниз в бездонную пропасть, начинающуюся примерно в ярде от верха глыбы, но видел лишь пугающую пустоту, ибо туман, обволакивающий все вокруг, не позволял проникнуть взгляду в ее глубину.

Шенн с трудом справился с головокружением. Теперь он прекрасно понимал, как легко потерять равновесие, споткнуться и низвергнуться в эту черную бездну. Для чего же здесь этот колодец? Может быть, это просто-напросто ловушка, заманивающая свою жертву слишком легким подъемом наверх, чтобы потом захватить его силой тяжести и поглотить? Ситуация становилась совершенно бессмысленной. И вполне возможно, что бессмысленна только для него, Шенна Ланти, размышлял он, собравшись с мыслями. Если же это подстроили аборигены, то ситуация могла быть совсем иной. Это глыба имела какой-то смысл, иначе она не возвышалась бы в этом месте.

— Что случилось? — донесся до него полный нетерпения голос Торвальда.

— Эта штука — колодец, — откликнулся Шенн. — Он открыт и, насколько я понимаю, ведет в недра планеты.

— Внутри тоже есть лестница?

Шенн чуть не сгорел от стыда за свою несообразительность. Ну конечно же, там была лестница, это же совершенно очевидно! Крепко держась за край колодца, он свободной рукой провел по шершавой поверхности изнутри. Да, там были ступеньки, точно такие же, как и снаружи. Однако перекинуть ногу через узкий островок безопасности и начать спускаться в черную бездну колодца гораздо опаснее, нежели любое действие, совершенное им с того памятного утра, когда троги разрушили лагерь. Зеленый туман не смог бы вызвать ужаса сильнее, чем эти невообразимые черные глубины, которые вскоре поглотят его. Однако Шенн перебросил ногу и поставил ее на первую ступень… затем на вторую. И начал спускаться.

Наверное, только предыдущее тяжкое испытание кошмарами вселило в Шенна мужество медленно преодолевать ступеньку за ступенькой. Но почему-то теперь он был уверен в себе. Конечно, в нем оставался страх, что, когда он соберется поставить ногу на следующую ступень, ее не окажется на месте и ему придется лезть обратно из последних сил, чтобы выбраться из колодца.

Постепенно исчезали благополучные ощущения надежды и веры, какие Шенн испытывал, шагая сквозь туман; неимоверная усталость сковывала руки, он чувствовал непреодолимую тяжесть в плечах. Он механически переставлял ноги со ступени на ступень, затем на следующую и следующую… Светлый прямоугольник наверху становился все меньше и меньше. Время от времени это светлое пятно наполовину закрывалось телом Торвальда, спускающегося за ним по внутренней стенке колодца.

Сколько же еще осталось до конца их спуска? Шенн даже захихикал, настолько смешным был этот вопрос, или он ему только казался забавным? Он был уверен, что сейчас они находятся ниже уровня моря. А конца этой пропасти так и не видно.

Внизу ни огонька, ни вспышки света. У Шенна создавалось впечатление, что он ослеп. Теперь Шенн спускался на ощупь и, по мере того как он осторожно исследовал невидимые препятствия, встречающиеся ему по пути, все сильнее ощущал изменения в характере окружающего его пространства. Он изо всех сил прижимался ослабевшими руками и ногами к прочной внутренней стенке колодца, и до сих пор его не покидало опасение, что рано или поздно ниши-ступени кончатся, а он останется один на один с бездонной пропастью. И вместе с тем он чувствовал, что труба расширяется книзу. Спустя некоторое время он уже не сомневался в том, что теперь он очутился в широком открытом пространстве, вероятно в еще какой-то пещере, в которой стояла совершеннейшая темнота.

51